урожай будет получше, да и новые деревья в рост войдут.
Джеффа Саммерса мы протащили на корабль контрабандой. Мы взяли пару ящиков подпорченных апельяблок и пока таможня искала там двойное дно или не вывозим ли мы пригодный к продаже товар, Джеффа мы пихнули в контейнер с дисками Роско, глуповатой местной игры. Я даже не стал разбираться в чём там суть, просто школьники всего мира по ней с ума сходили. Типа кубик Рубика, но попроще и поярче. Диски Роско делали и на Земле и на Новом Род-Айленде и в других американских колониях и не было никакой проблемы с их вывозом.
— Ну и зачем вам так много этого хлама? — недоумённо покосились на меня таможенники, измученные проверкой.
— Покупают, — в ответ пожал плечами я.
— Это да, — вздохнул старший таможенник. — Но я своим детям запрещаю даже брать в руки эти штуки.
Измотанные поисками контрабандных апельяблок, они особо не стали досматривать контейнер. Сунули нос, поводили приборами и махнули рукой, вали, не задерживай. Диски, даже выключенные, давали небольшое электростатическое излучение, что сбивало сканеры и обнаружить там человека было нереально.
В общем, так с шуточками и трёпом с таможенниками мы загрузились и отчалили от Нового Род-Айленда, красивой планеты, где даже при всех льготах, которые им даровал бывший президент, оставались нерешёнными социальные проблемы.
— Как ты Джефф? — спросил я негра, вытаскивая его из коробок с дурацкой игрой.
— Могло бы быть лучше, — вздохнул он.
Его лицо оставалось по-прежнему грустным и мне было понятно почему. Саммерс догадался, что я заметил и попытался объясниться.
— Ты только не подумай Олек, я ненавижу правительство неважно будь то демократы или республиканцы. Все они марионетки в руках капиталистов, особенно чёрные политики. Но, это моя родина (он сказал мазерленд). И пусть она по большей части была мачехой, но я не желаю ей зла.
Я одобряюще похлопал его по плечу.
— Не беспокойся, Джефф. Чтобы тебе не говорили в морской пехоте, а мы не хотим завоёвывать твою страну и ставить над ней красный флаг и заставлять всех говорить по-русски. В конце концов, ваш флаг тоже неплох, он символ борьбы против колонизаторов, а на английском написано немало хороших книг. Наши враги, не американский народ, а капиталисты и эксплуататоры, от которых вы страдаете, а нам они просто несут угрозу уничтожения.
— Ты прав друг, — вздохнул он. — И я это понимаю. Просто всё равно немного не по себе.
В это время нашу задушевную беседу прервала Марина.
— Тузов, с планеты поднялись два военных корабля и направляются к нам.
— Это проблема? — уточнил я.
— Ещё какая. Здесь вообще не должно быть никаких военных. Только противокосмическая оборона.
— Значит так. Не дёргайся, но будь готова в любой момент активировать портал и уйти…
Я задумался. Куда уйти? На Кадмию? Это только в самом крайнем случае, если больше не останется никаких вариантов.
— У тебя есть индекс Гарьерга? — уточнил я.
Стерлядкина молчала несколько секунд.
— Да, — наконец отозвалась она. — Осталось с прошлых моих визитов на эту планету.
Я даже не стал уточнять с какого из двух.
— Что случилось? — насторожился Джефф.
— Не хочу тебя пугать, друг, но, кажется, твоё правительство использовало тебя как приманку.
На лице бывшего морпеха отразилось недоумение.
— Ну я же тебе говорил, набедокурил я… А теперь извини, долг зовёт.
Я рванул со склада к кабине пилота, попутно раздавая команды. Вот что у меня за жизнь? Ни одной миссии, без каких-то проблем. Добежав до Маринки и плюхнувшись рядом с ней в кресло, я спросил:
— Ну что?
— Вот смотри, — она развернула карту на одном из мониторов. — Идут параллельным курсом, но попытки сблизиться не делают.
— А им этого и не надо, — сказал я и активировал Артемиду.
Я попросил искусственный интеллект устроить небольшой сбой в портале. Чтобы в те полчаса, которые мы идём до него, его никто не мог запустить. Такое случалось, но очень редко и обычно всё списывали на возраст этих устройств.
И вот когда до портала оставалось совсем немного и Марина начала маневрировать, чтобы пристроиться в очередь на Землю, наконец активировалась связь и раздался голос, который на английском языке приказал отойти от портала и приготовится к стыковке и досмотру.
— Они это практикуют? — уточнил я у Марины.
— Только когда хотят захватить судно или кого-то на его борту, — пожала плечами она.
— Что же, — вздохнул я. — Артемида, открывай портал на Гарьерг.
Артемида перестала блокировать портал и начала набор индекса. Одновременно с этим Эме ловко выдернула «Бумбараш» из очереди и пролетела напрямую в портал.
Не знаю, что говорили в наш адрес капитаны космических кораблей, которые готовились уйти на Земли, но в последний момент заметили изменение сигнальных огней на портале и им пришлось экстренно тормозить. Однако уверен, что американцы на военных судах сказали много чего нецензурного. Они даже попытались остановить нас, выпустив торпеду, но Маринка, как ни в чём не бывало, уклонилась и вошла в портал хоть под немного неудачным углом, но всё-таки мы ушли, так как портал моментально захлопнулся за «Бумбарашем».
Но когда мы оказались в системе Гарьерга, то нам сначала показалось, что мы попали из огня да в полымя, с корабля на бал, в общем. Рядом с нами разорвалась торпеда и корабль сильно тряхнуло.
— Это та торпеда, что послали американцы? — уточнил я.
— Нет, — Эме сжала губы. — Это нас отсюда обстреливают.
В первый момент я подумал, что американцы хорошо подготовились и выставили засады у всех известных им порталов, однако по нам стреляло имперское военное судно и это было странно. Я активировал связь и, к моему удивлению, отозвались.
— Капитан торгового корабля «Коперник», Советской Центральноевропейской Социалистической республики, Курт Родбауэр, — представился я. — Кто вы такие и почему открыли по нам огонь?
На том конце, светловолосый здоровяк с серыми глазами, обернулся и отдал несколько команд на английском языке, а потом посмотрел на нас.
— Простите. Я тоже капитан торгового судна «Каньяр», принадлежность Эквадор, Джастин Строганов. Ещё раз приношу свои извинения. Нам показалось, что это очередное вторжение халлдорианских бандитов и мы открыли огонь.
Фамилию он произнёс, как Строганоу. Интересно. Так, обычно говорят потомки эмигрировавших в США. А идёт он под флагом Эквадора, который ни капли не космическая держава, но…
— Вы непохожи на латиноамериканцев, — заметил я. — А фамилия вообще русская.
— Да. Мы просто американцы или североамериканцы. Потомки дворян, уехавших от революции. Я, вот Джейн Гончароу и Белла Олейничак, но её предки не были дворянами и уехали позже.
Он показывал на тех, кого называл. Действительно, было
